Влияние искусства на моду

         Взаимоотношения Энди Уорхола с модой

В этом году исполняется 80 лет со дня рождения Энди Уорхола. Об американской легенде поп-арта, символе богемного Нью-Йорка 60 — 70-х годов, написано многое – написано главным образом как о художнике, скульпторе и режиссере. О взаимоотношениях Уорхола с модой говорят не так часто, хотя эти самые взаимоотношения были более чем тесными.

письВ 1949 году Уорхол переехал в Нью-Йорк и стал работать оформителем витрин в лавках и магазинах. В свободное время он рисовал рекламные плакаты и открытки. Позже Энди познакомился с несколькими редакторами популярных журналов, положив начало сотрудничеству с 'Harper's Bazaar' и 'Vogue'.

Успех к чудаковатому художнику пришел в 1950 году, когда им были сделаны рекламные плакаты обувной компании 'И. Миллер'. Рекламные образцы обуви Уорхол представил в довольно эксцентричной манере, специально нарисовав обувь с чернильными кляксами. Работодателю понравилось, и он продолжил с ним сотрудничать. Постепенно слава о необычном иллюстраторе стала распространяться по городу. В одном из журналов его имя написали на американский манер – Энди Уорхол. Художнику понравилось такое произношение, и он оставил себе это имя.

Энди Уорхол любил моду и с удовольствием ее рисовал, рисовал задолго до эпохи поп-арта. В пятидесятых он работал коммерческим иллюстратором для журналов Glamour и Mademoiselle, а также для нью-йоркского универмага Neiman Marcus и обувной компании I. Miller. Это были шутливые безобидные скетчи, выполненные в технике, напоминавшей чернильные кляксы. Уорхолу нравилось рисовать женскую обувь и сопровождать рисунки смешными рифмованными подписями на английском. «Посмотри на эту туфельку, надень ее — и день будет удачным» — что-то примерно в этом духе. В творческом смысле пятидесятые были, пожалуй, самым романтичным периодом в жизни Уорхола, даже несмотря на то что, выясняя сумму будущего гонорара, он старательно подсчитывал напечатанные в журналах картинки. Пусть так, но в пятидесятые Уорхол занимался настоящей ручной живописью, которая, как ни крути, была куда менее коммерческой, чем полюбившаяся ему в 1962 году шелкография, построенная на конвейерном принципе. В пятидесятые Уорхол был столь же романтичен, сколь романтичной была сама мода того времени, только начинавшая движение от элитарности к массовому производству.

В 60-е и 70-е все стало по-другому. «Мода теперь уже не просто то, что вы надеваете, выходя куда-нибудь, мода — это целая причина для того, чтобы куда-нибудь пойти», — считал Уорхол, не стесняясь выходить в свет и не чураясь дружбы с представителями модной индустрии. В числе таких людей были Хальстон и Диана фон Фюрстенберг, которым Уорхол охотно составлял компанию на всевозможных вечеринках, в частности в знаменитом нью-йоркском клубе Studio 54. Он также не стеснялся позировать перед фотокамерой в качестве модели, подписав контракт сначала с модельным агентством Zoli, а затем с Ford. То был конец семидесятых, время безбашенного диско и гедонистического эгоизма.

И в то время как косвенное влияние Уорхола на современную моду не подлежит сомнению, еще более не подлежит сомнению то, что он по-прежнему влияет на нее напрямую. Влияет не только на своих друзей-современников вроде Дианы фон Фюрстенберг, которая собирается выпустить круизную коллекцию по мотивам его картин, но и на всех остальных. Уорхол не перестает быть модным — не перестает по той простой причине, что он сам был отъявленным модником. При всей своей природной застенчивости и равнодушии к красивой одежде Уорхол притягивал моду к себе, и притягивает ее до сих пор.